1953 год

Джордж стоял в очереди, крепко прижимая пакеты к груди. Руки устали, ноги ныли от холода. Ему давно были нужны новые башмаки, старые, с дырявой подошвой, прикрытой картонной стелькой, нещадно жали. Не башмаки, а мука. Очередь едва двигалась, и Джордж с раздражением наблюдал за пожилой дамой, устроившей настоящее представление и уже в который раз пересчитывавшей сдачу. Оттащить бы ее от окошка и вышвырнуть вон из почтового отделения! Но вместо этого Джордж с благодарностью улыбнулся женщине, когда она наконец отошла от окошка и он смог сдать свои пакеты приемщице. Пока приемщица взвешивала свертки и штемпелевала наклеенные марки, Джордж опустил руку в карман, где лежала его зарплата, и про себя улыбнулся. Первая зарплата за первую в его жизни рабочую неделю. Теперь можно подумать и о новых башмаках. Последнее поручение выполнено, пора идти домой. Идти, а не ехать, хотя путь предстоит долгий. Пожалуй, завтра он сможет воспользоваться автобусом, если только… Он помотал головой, гоня прочь дурные предчувствия. Джордж уверенно шагал по кишевшим народом улицам, где можно было увидеть и торговцев, и всякого рода ремесленников. Он без труда ориентировался в северных и восточных районах Лондона, чему научился за последние годы. Мать так часто переезжала с места на место, что он чувствовал себя всюду как дома. Сейчас они жили на улице Грин-Лейнс в Илфорде, и этот район Джордж знал как свои пять пальцев.

Дорога к дому заняла около часа, и Джордж страшно устал — до ломоты в костях. Нэнси вкусно готовила, и это было единственное ее достоинство. Поэтому Джордж прошел с черного хода прямо на кухню, перед тем тщательно вытерев ноги о коврик, лежавший у порога.

— Что-то ты поздно! — сказала Нэнси с явным раздражением в голосе. Джордж кивнул, соглашаясь. В кухне ничем не пахло, и он ошарашенно поглядел на плиту.

— Напрасно ты туда смотришь, Джорджи, мальчик мой. У меня нет денег. И я ничего не готовила. Хотя надеялась, что уж сегодня-то мы полакомимся картофельными чипсами в честь твоей первой зарплаты.

Джордж повесил на крючок на двери куртку. Все должно быть на своем месте. Нэнси не терпела беспорядка.

— Ну что скажешь? — Тон ее звучал угрожающе.

Сунув руку в карман, Джордж вытащил конверт с зарплатой, еще не распечатанный. Нэнси выхватила его у Джорджа и разорвала, высыпав монеты в свою большую руку с красными наманикюрёнными ногтями.

— И это все? — спросила Нэнси, сощурив свои зеленые глаза. — Тридцать монет?!

Джордж снова мотнул головой.

— Мне нужны башмаки.

— Разве только тебе они нужны? — расхохоталась Нэнси, швырнув на стол две полукроны. — Вот твоя доля, Джорджи, мальчик мой: двадцать пять шиллингов на расходы. — Увидев выражение его лица, она тут же перешла в наступление: — Вот что, парень, всю жизнь я тебя содержала, пора выплачивать долги!

Она не успела договорить, как на кухню ввалился Джед Макэналти, заспанный, видимо, только с постели. Увидев на столе деньги, он расплылся в улыбке, однако Нэнси сразу обрушилась на него:

— Не надейся, Джед, ничего тебе не обломится, не получишь ни пенса!

Джордж поспешил взять со стола выделенные ему две полукроны. О ботинках и автобусе и мечтать нечего. Придется копить деньги. Он ушел в гостиную и сел на софу, чтобы не слышать ругани Нэнси и ее сожителя. Немного погодя он услыхал, как громыхнула дверь черного хода и мать застучала каблуками по бетонной дорожке за домом. В гостиную вошел Джед.

— Нэнси пошла за чипсами, — сказал он и, устроившись в кресле у камина, принялся расчесывать волосы. — Снял бы ты себе, Джорджи, комнатенку и перестал снабжать монетой эту старую крысу! — Джед помолчал, глядя на огонь в камине, и снова заговорил: — Послушай-ка меня, сынок, она знаешь, сколько зарабатывает! Так что твои деньги для нее капля в море! В жизни не встречал такой стервы!

Джордж спокойно поглядел в лицо Джеда.

— Да ведь это ты, Джед, и проматываешь весь ее заработок!

Джед закусил губу, ухмыльнулся:

— Зато я клиентов ей поставляю. Мы с твоей мамашей договор такой заключили. Но не о том речь. Заначка у Нэнси есть. И в твоих деньгах она не нуждается! Не сомневайся!

Джордж верил Джеду и знал, что тот хочет ему помочь. Но все равно вступился за мать:

— Мужики ее просто используют!

Джед опять ухмыльнулся:

— Послушай, парень, твоей мамаше нравится это дело. А такое среди шлюх… я хотел сказать — среди работающих женщин, редко встречается.

Джордж прикрыл глаза и представил себе, как Джед приводит клиента, пока Нэнси «работает» наверху, сидит внизу и пьет виски. Но Джед лучше других. Он не позволил матери включить Джорджа в «договор по обслуживанию» с одним здоровенным ирландцем. И из-за этого вышел целый скандал. Джед в ярости набросился на мать, и той пришлось уступить. В подобной ситуации Эдит в свое время не смогла спасти Джорджа. И Джордж был Джеду очень благодарен.

— Ты, сынок, подумай, пораскинь мозгами. На свой заработок, хоть и небольшой, ты проживешь. Так что послушайся моего совета, сними себе комнату и линяй отсюда!

Кто мог подумать, что их разговор подслушивает Нэнси? Она стояла, затаив дыхание, забыв даже о набитом деньгами кошельке, той самой «заначке», к которой Джед никак не мог подобраться. Проницательная Нэнси специально вернулась, и, оказалось, не зря. Шхмурившись, она тихонько выскользнула на улицу через черный ход и пошла в лавку за чипсами.

Джордж, хоть и устал до изнеможения, никак не мог уснуть и прислушивался к тишине в доме. Из головы не шли слова Джеда. Как было бы хорошо уйти от матери и снять комнату! Он зажил бы тогда совсем другой жизнью. Да, жить одному, в комнате с красивыми обоями и обязательно с проигрывателем! Эту комнату воображение так четко рисовало Джорджу, будто она уже реально существовала. Широкая кровать, чистое постельное белье, набор пластинок и непременно электрокамин: Джордж не выносил холода! Неплохо бы еще обзавестись небольшим гардеробом для костюмов и обуви. На полу, по обеим сторонам кровати, — коврики. В углу удобное кресло, рядом маленький столик с его любимыми книгами. Погруженный в мечты, Джордж не услышал, как приоткрылась дверь спальни, и, когда Нэнси села на край постели, испугано вздрогнул.

— Джорджи, мальчик мой, ты спишь? — спросила она тихим, нежным голосом.

Джордж промолчал.

Тогда Нэнси зажгла свечу, стоявшую у постели, и скользнула по нему взглядом. От широкой улыбки по ее лицу побежали морщинки. Она вынула из кармана халата десять шиллингов и положила на прикроватную тумбочку.

— Это, Джорджи, тебе на расходы. Здесь пятнадцать шиллингов, — соврала она. — На неделю, думаю, хватит. Не ходить же тебе пешком на работу, да еще в такую погоду!

Джордж тупо смотрел на мать, а когда она сделала движение рукой, буквально вжался в подушку. И в тот же момент услышал ее хриплое хихиканье и почувствовал прикосновение ее холодных пальцев к щекам. Затем рука ее скользнула вниз и стала массировать ему грудь, отчего плоть его напряглась. Он инстинктивно потянул одеяло, пытаясь прикрыть живот. Нэнси сдвинула одеяло и ухмыльнулась: